Заглянул мне клен в окно

Он рос на моих глазах. Когда-то был таким тоненьким, словно стрела, указующая в небо. Но шли годы и клен рос. Я посматривал на него уже не свысока – теперь он выше моего второго этажа.

Вот и очередная моя весна. Красным фонариком вспыхнул клен в сером облачном небе. Словно согрел меня своим теплым светом.

А потом листья полетят, словно самолетики, пикируя на мокрую и холодную землю. Холодный злой ветер сорвет побуревшую листву и швырнет в лицо уходящей осени. И вот уже гонит их ветер по бездонным лужам, что, словно глаза земли, таращатся в серое и пустое небо.

И будет холодный колючий снег тихо подкравшейся зимы. И будет также пусто в душе, как в этом белом мире, укрытом саваном снега.

Но я верю, что этот клен, как тогда в прошлом, помашет мне своими листочками ладошками. Я их прижму к лицу и буду осторожно вдыхать запах весны и возродившейся жизни.

«Что мы видим кроме телевидения?»

Помнится, так вопрошал известный бард, причем, вывод делал  неутешительный.  Действительно, телевизор нам заменил не только природу, но и все остальное.

Соседка рассказала, что считает телевизор чуть ли не членом семьи. Мол, рано утром он, не то, что заспанный муж, устами молодых и энергичных ведущих пожелает, чтобы день был добрым и расскажет о  том, какой будет погода, раскроет тайны твоего гороскопа.

Мол, вечером, когда усталая возвращаешься домой, он вселит в тебя бодрость и порадует, как принято говорить, энергичной музыкальной композицией. Главное – не кричит, когда ты только  переступила порог: «Есть давай!»

Словом, главное достоинство телевизора - есть не просит.

Но на этом этапе нашей беседы с соседкой ее оптимизм начисто пропал. Вижу: задумалась и как-то сразу погрустнела. Диву даюсь – откуда такая перемена в настроении? Оказывается, осталась соседка в квартире одна – отправила супруга с детьми на деревню к свекрови. И теперь одно занятие  - телевизор смотреть. Оно, конечно, много интересных программ, сериалов, кинофильмов, но…

Вот смысл этого «но» я как-то сразу не уловил. Грешным делом вначале подумал, что соседка устала от отсутствия обычных хозяйственных забот. Оказывается, что нет. В чем же фишка? Вот это я так и не понял.

Просветление наступило при нашем следующем разговоре, когда я поинтересовался, что же конкретно беспокоит не обремененную домашними заботами женщину при просмотре телевизора. Прямого ответа я так и не получил, но косвенные улики позволили составить некоторое представление. Как я понял из путаных объяснений собеседницы, ее вводит в ступор проблема опознавания. Ну, помните, в самолете есть такая система, которая позволяет определить, кто свой, а кто чужой. Она так и называется «свой-чужой». Правда, есть некоторое отличие – у соседки не совсем получается разобраться с проблемой «плохой-хороший», что, в сущности, одно и то же.

- Я все понимаю, -  пожимает плечами собеседница, - артисты в большинстве сериалах и фильмах преимущественно одни и те же, как говорится, большая артистическая семья. Но в одном сериале этот артист – симпатичный человек, а в другом фильме – страшный злодей. Как это понимать?  Я уже начинаю испытывать симпатию к тому или иному артисту – такой он в этом фильме душка, но оказывается, как я понимаю из следующего сериала…

- Ну, - начинаю я заумно, - каждому артисту хочется попробовать себя в разных ролях, если так можно сказать, амплуа…

- Да я понимаю, - перебивает собеседница, - вот только мне от этого не легче – как теперь относиться к этому артисту?

- Понимаешь, -  пытаюсь я, как мне кажется,  разъяснить простую истину, - нельзя отождествлять актера с той ролью, которую он играет.

- Но как мне теперь относиться к артисту? – снова вопрошает соседка.

Я хочу что-то сказать, но подходящего слова никак не найду. Наконец меня снова осенило:

- А он что,  родственник к тебе?

- Нет, - недоуменно таращится на меня соседка.

- Тогда успокойся, - с умным видом советую я, - и цени артиста в артисте, да  реже смотри сериалы. Больше толку будет. Да мужа с детьми вызывай – от безделья фанаткой телеящика станешь, а в твоем возрасте проще нужно быть, тогда и глобальные вопросы мироустройства не будут так беспокоить.

Смотрю: задумалась соседка, видимо, что-то соображает, но потом взгляд ее потух и я услышал такие слова:

- Как хочешь, но одного не могу помять – почему артисты практически не старятся. Они что, нас пережить собираются?

Большая прогулка

Автомобиль – это не только средство передвижения, но и решения многих жизненных проблем. Эту простую истину я понял, когда вместе с приятелем застрял в намертво заглохшем авто. Кругом – ни души. Ночь, звездное небо и мой приятель, безвольно уткнувшийся в рулевое колесо головой.

А сначала так суетился вокруг своего любимого железного мустанга, так старался вернуть его к жизни… Только что искусственное дыхание не делал. Но все бесполезно! В сердцах приятель даже пнул в лакированный бок ни в чем не повинного автомобиля.

Приплыли. Ожидать помощи бесполезно – в такую пору на этой заброшенной дороге движение возобновится, возможно, в понедельник, когда народ из мест отдыха потянется на работу.

- А если водку залить? – спросил я в надежде.

- Ты в своем уме! – возмутился приятель.

Да, это крайнее средство, к которому можно прибегнуть, ну, разве только в экстремальном случае. 

Помолчали. Хотелось, конечно, сказать что-нибудь обидное приятелю, мол, как ты мог не посмотреть на индикатор уровня бака! Мы же собирались в такую важную поездку – имеется в виду путешествие в гости к девушкам в соседний дачный поселок.

А так все хорошо начиналось! Жена приятеля вечером уехала в город по каким-то своим делам и мы с ним вдвоем остались на даче. Вот здесь и пришли блудные мысли – свобода вскружила голову. Созвонились - и получили добро. Прихватываем необходимые запасы - и к старенькому жигуленку. Бросили припасы на заднее сиденье – и в путь! Но не долго музыка играла - на полпути к вожделенной цели движок зачихал, словно чем-то поперхнулся, и затих. Вот теперь и кукуем.

- Эврика! – неожиданно воскликнул приятель. – Осталось километров десять. Будем толкать. А моей жене скажем, что отправились на автозаправку.

Я пораскинул мозгами и решил, что мой приятель гений. Действительно, до автозаправки оставалось километров десять. Даже если учесть, что мы в неплохой физической форме, столько не протянем. Даже при условии «энергетической подпитки».

…Через всего какой-то час мы дошли до кондиции. Приятель упал на сиденье и, кажется, больше сражаться за семейное счастье не собирался. Сколько же пройдено? От силы - несколько километров, если учесть, что мы раз 20 останавливались на перекур.

- Все, - воскликнул приятель, - буду сдаваться! Но козлом отпущения будешь ты!

Что ж, мне не впервой. Придется на полгода забыть дорогу к дому приятеля, иначе его жена скормит меня своему догу. Хотя мне терять нечего – узами гименея я не обременен, так что счет представлять мне некому. Ну, на время забуду номер квартиры приятеля, так это имеет и положительную сторону – давно хотел «завязать».

В это время приятель извлек из кармана мобильный телефон и приставил его на манер пистолета к своему виску.

- Родная, - начал он свою «песню» сладкоголосым фавном, - ты знаешь, как я тебя люблю.

- Короче, Склифосовский! – послышался стальной голос из телефона.

- Я хотел спросить, - начал жалостливо мой лучший приятель, - ты не отливала из бака жигуленка бензин?

-  Конечно отливала – как тебя оставить без присмотра и с полным баком! Ты что, опять с приятелем куда-то собрался? – голос супруги моего товарища стал пугающе вкрадчивым.

- Да нет, - замялся мой бывший лучший приятель, - это Коля попросил, чтобы я его на соседний дачный поселок подбросил. Вот мы и застряли километров в восьми от нашей дачи. Это если на Степановку.

- Приедешь? – осторожно переспросил приятель супругу.

- И не только приеду, - послышался злой голос из трубки, - по и приятелю твоему личность поцарапаю.

Разговор закончен. Я еще отхлебнул немного из бутылки и припустил по свежеубранному полю. Пока она, жена приятеля, сюда доберется, я уже далеко буду. Бежал я, подпрыгивая, словно степной олень, и горестные мысли терзали меня: «Да, автомобиль – это не только средство передвижения, но и решения многих жизненных проблем. Исправный автомобиль. С полным баком».

Душа говорит музыкой

Душа говорит музыкой

Музыка – гармония мира. Конечно, можно ее выстроить  математически, но здесь все упирается в известное противостояние Моцарта и Сальери. Побеждает,  как известно Сальери. В смысле прозы жизни…

   Беседую с Николаем Федоровым. Ему 28 лет. На первый взгляд, обыкновенный человек. И,  конечно же, как еще определить позицию собеседника, в первую очередь интересуюсь, на чьей он стороне – Моцарта или Сальери?

   - Конечно же, Моцарта, - слышу в ответ. – Но противостояние – талант и посредственность – не по мне. Любое творчество ценно само по себе. И пусть даже неоцененное. Слава Богу, сегодня, благодаря интернету, каждый может найти своего слушателя.

   - А какой он, ваш слушатель?

   - Мой слушатель, как мне хочется думать, человек, обладающий индивидуальностью, душой, которая способна услышать то, что ей хочет сказать другая душа. Помните, «и душа с душою говорит»? Этот разговор настолько индивидуален, настолько уникален, что не приходится говорить о какой-то массовой  культуре, иначе это  «эрзац», неполноценный заменитель чего-либо.

  - А что тогда уникально?

  - Это то, о чем я говорил – душа с душою говорит.

  - А как вы относитесь к такому понятию, как «мейнстрим»?

 - Честно скажу, что настороженно, ведь мейстрим – это «основное течение», иначе говоря,  направление в  искусстве, которое считается  наиболее популярным и распространенным,  иначе говоря, для меня это понятие  наиболее близко  к массовой культуре. А все, что на поток, это не для меня. Во всяком случае, мне  хочется надеться, что я пишу музыку для человека, способного ее услышать.

  - Выходит, вы считаете, что ваша музыка предназначена для элитарного слушателя.

  - Не могу с этим согласиться. Мне бы хотелось, чтобы меня услышал тот, кто способен на это.

  - Вы публиковали свою музыку?

  - Конечно,  какой автор не хочет быть услышанным. На пространстве интернета сегодня есть возможность высказаться. Пишу я электронную музыку, а у нее есть свой слушатель.

   - И вы дорожку к нему находите?

  - Надеюсь, что нахожу. Просто, благодаря всевозможным компьютерным программам, попробовать себя в творчестве может каждый. Такая потребность возникла и во мне в 2006 году. С тех пор каждую свободную минуту я посвящаю своему любимому делу. Раньше я размещал свою музыку в интернете отдельными треками, или релизами, но теперь хочу опубликовать несколько своих альбомов. В мае,  например, будет публикация на Ruber Jonny Records. Выйдет всего двадцать копий моего альбома. Хочется верить, что лиха беда начало.

  - А не пробовали писать, как говорится, на заказ?

  - Была такая попытка. Однажды меня попросили написать музыку,

 знакомые реперы на их текст.

   - И что из этого вышло?

  - Музыку я  написал, и она даже понравилась моим приятелям,  но от авторства я отказался.

  - Не мог бы объяснить, почему?

   - Честно говоря,  текст там был такой убогий…

Да и сама манера исполнения(подача так сказать) ввели меня

в состояние полной окаменелости.

  - Но если не зарабатывать на жизнь своим любимым делом, то за  что  покупать себе хлеб.

  - Просто нужно работать и работать там, где платят деньги, хоть и не большие.

  - И много вы поменяли профессий? Просто всякий творческий  человек у нас на все руки мастер.

  - Ну, пришлось работать  плотником, столяром-краснодеревщиком, машинистом шагающего экскаватора в карьере, кузнецом, диджеем, формовщиком на заводе железобетонных изделий, словом, трудно даже перечислить. Но все равно музыка для меня была главным смыслом жизни.

   - А с чего все же началось увлечение музыкой? Кажется,  что любая из перечисленных вами профессий может обеспечить безбедное существование.

  - К сожалению, все это было трудно сочетать с написанием музыки. А увлечение электронной музыкой у меня началось с того, что я стал заниматься брейк-дансом. Звучала музыка, она меня, если честно признаться,  не всегда удовлетворяла, и захотелось создать свою, которая была бы мне по душе.

  - Что ж,  успехов на творческом пути! Пусть твоя музыка  находит все новых слушателей. Кстати,  как с тобой можно связаться нашим читателям?

  - Очень просто. Можно писать на мой электронный адрес. Я постараюсь всем ответить и поделиться музыкой, которая у меня уже есть. Мой адрес – The-Ufa@yandex.ru. Новые работы можно найти здесь –

vk.com/openaiid_liveth

А в заключение беседы Николай поделился своими работами. Это,  конечно же,  небольшие фрагменты, но, как мне кажется, творческую манеру автора проиллюстрируют.

http://pleer.com/tracks/11921528VPtS

«Просто уходило лето…»

«Не было печали, просто уходило лето...» - эти слова звучали в моей голове, навеянные видом березки под окном, вся листва на которой как-то сразу пожелтела. А ведь на календаре только начало августа… Видимо, несколько жарких недель так иссушили землю, что березка намного раньше обычного надела осенний убор. И одиноко стоит она, словно картина Левитана в позолоченном багете из пожелтевших трав. И какой-то легкой, словно стайка перистых облаков на выгоревшей за лето сини неба, повеяло печалью. Может, это прохладный утренний ветерок легко коснулся щеки, напоминая о том, что, как и все в жизни, лето так быстротечно.

Неспешно иду к реке, чтобы полюбоваться тихим августовским утром, которое подарило нам уходящее лето. Словно острый стальной клинок, блеснув искорками солнца, упруго изогнулась река, прорезав выжженный летним зноем и гулкий, будто пересохший бубен, луг. Острой косой выгнулась на непривычно близком небе череда белых, словно пух созревшего в августе осота,  облаков, неспешно плывущих в воздухе.

У реки непривычно тихо и так спокойно, будто в мире больше никогда не будет ненастья, невзгод и разочарований. Только еле слышен отрывистый щебет мелких пташек, что легко, словно легкий ветерок, почти бесшумно порхают в кронах склонившихся над водой ив. Да, затихли громкие голоса пернатых, словно и не было того яростного, бередящего душу победного пения весны.

Иду по тропинке вдоль реки, вдыхая утреннюю свежесть. В спокойной глади реки отражается небо, а облака, словно изогнутая песчаная коса, утонули в реке и по ним гуляют стайки мальков. Луч солнца ласково касается щеки, словно приветствуя одинокого путника. И появляется какая-то непривычная легкость в теле, словно сам ты, как легкая паутинка перистых облаков, кажется, вдруг заскользишь по небу с тихой улыбкой,  радуясь уходящему лету, этому прохладному легкому ветерку, быстрому полету ласточек, что оттачивают крыло на алмазе голубого неба перед отлетом в далекие жаркие страны.

…А мы останемся здесь, и от этой мысли сердце сжимается – так не хочется снова пережить бесконечные холода и тоскливые вечера поздней осени, когда кажется, что само время застыло на излете года. В унисон печальным мыслям ранний желтый листок катится из кроны ивы, легко планируя на землю. Э, нет, это яркая желтая бабочка порхает в кристально чистом воздухе, опускаясь на августовские усталые травы и распускаясь чудесным цветком на поблекшей зелени. Она словно лучик, который случайно уронило солнце.

Но прочь печаль, самое время порадоваться этой меланхоличной красоте неспешно уходящего лета. Нет, не удержать его, не упросить, ведь время так неумолимо. Остается только остановиться и замереть, вдыхая свежесть светлого утра и наслаждаясь этим мигом красоты и покоя.

Далекая весна

 Просто вспомнилась мне весна. И с  какой-то затаенной болью отозвалось воспоминание в душе. А была ли она, весна? Я все чаще об этом задумываюсь. Вроде бы, была когда-то, но очень давно. А будет ли вновь? Тот еще вопрос. Нет, ответа на него я не знаю. Слишком многие сегодня бряцают оружием... Нет, не так. Весна будет, но какая? Я о том, что в какое-то определенное время весна очень уж похожа на осень. Вот я и думаю: как бы не наступила вечная осень или ядерная зима.
И становится немного грустно из-за того, что все в мире так бессмысленно.

Черные мысли

Сергей склонился над истрепанной книгой. Язычок пламени плясал, словно  пытаясь удержаться на тонкой свече. Тени метались по темной комнате, словно разозленная стая духов.

Ага, вот это! Точно, подходит! Надо заучить наизусть. Как там: «Бесче, бесче…». Это же…

Сергей обхватил голову руками и застонал.

- Продать душу дьяволу…- еле слышно прошептали его губы.

Свеча вдруг затрещала, и тонкий язычок пламени погас. Стала темно. За занавешенным шторами окном пел свою печальную песню вечер.

- У-у-у-у! – скулил он, словно побитый пес.

Легкий сквознячок коснулся щеки, и вдруг Сергею стало жутковато. Он лихорадочно ощупал стол. Где спички? Рука наткнулась на что-то холодное, и раздался звук падения.

«Подсвечник упал на пол», - догадался Сергей, отдернув руку.

Это горячие капли, словно чьи-то слезы, брызнули ему на руку.

«Воск», - сообразил парень, потирая место, куда упали горячие капли.

Не больно! Совсем не больно! Вот уже воск остыл. Но где же спички?

Сергей снова стал шарить по столу, и его пальцы натолкнулись на чью-то руку. Волосы зашевелились на голове, словно по телу прокатился жар, а потом обдало холодом. Сердце громко стукнуло и замерло. Время остановилось.

Сергей сидел в каком-то ступоре и с ужасом смотрел вперед, туда, где с обратной стороны стола откуда-то появился человек. Рука была человечья, но только жутко холодная.

«Но раньше же никого же не было в комнате», - сопротивлялся мозг.

Сердце бешено забилось, и дрожи, которая охватила все тело, казалось, проникла в сердце.

Сергей напряженно смотрел в темноту и, кажется, начинал что-то видеть.  То ли глаза постепенно стали привыкать к темноте, то ли бледный свет мрачной осенней ночи стал проникать через тонкие ночные шторы. Но, как бы там ни было, парень увидел какой-то сгусток тьмы, образовавшийся на противоположной стороне стола. Гулкие удары сердца отдавали в иссохшее горло.

- Кто ты? – с трудом выдавил из себя Сергей, с ужасом ожидая ответа.

- Да, я тот, к кому ты взывал, - послышался голос, который по звучанию принято называть загробным.

В голове зазвенело от страха. От ужаса парень не мог пошевелиться, ведь ноги его словно приросли к полу, а тело стало одним целым с глубоким креслом, в котором он безвозвратно утонул.

Темнота, как показалось парню, вдруг зашевелилась, и раздался все тот же скрипучий голос, от которого голову сжало, словно тисками.

- Что тебе надо? – еле выдохнул парень, и с воздухом, который вышел из его тела, казалось, ушла жизнь.

- Душу сначала отдай! – грозно потребовал почти невидимый визави.

- Нет! – прохрипел, задыхаясь, парень.

Холодная ладонь черной тени, что клубилась на противоположной стороне стола, больно сжала ему руку. И эта смертельная хватка, казалось, только усилилась. Сергей хотел закричать от боли, но не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть и только тихое шипение вырывалось из его иссохших губ. Боль стала запредельной и сознание парня затуманилось. Последнее, что его мозг успел запечатлеть,  так это слова,  произнесенные тем ужасным голосом:

- Хорошенько подумай и поставь подпись.

…Проснулся Сергей за столом – засиделся вчера за книгой. Пробудила его боль в руке. Отлежал. Что за дурь ему вчера приснилась? Нельзя такие книги на ночь читать. В то же время что в этой брошюре необычного – сборник народных заговоров. Вот и Христос, Божья Матерь упоминаются, но в то же время и… Нет, этого имени лучше не произносить.

Сергей потянулся и осторожно выбрался из кресла. Ноги занемели. В горле сухо, как в пустыне Сахара, а во рту такое ощущение, словно ночевал табун лошадей. Сквозь тонкие шторы пробивался свет нового дня. Потирая глаза, парень заметил что-то на руке. Отнес кисть дальше от глаз и в полутьме комнаты увидел, что кисть опоясывает красное продолговатое пятно. Это же так отлежать!

В ванной комнате Сергей  включил кран и подставил под  холодную воду кисть руки. Вроде бы стало легче. Вода с журчанием утекала в сток раковины а из зеркала смотрело на него незнакомое лицо. Оно будто бы похудело, под глазами темные круги. Так поздно сидел за чтением, да еще заснул  прямо за столом.  Парень сполоснул лицо и снова посмотрел  в зеркало. Вроде бы  посвежело.

«Поставить подпись», - пронеслось в мозгу.  

Сергей закрыл  кран и вернулся в комнату, озаренную рассветом. Подошел к столу. Действительно,  на  темной скатерти желтел  неровный лист бумаги. На ощупь напоминает нечто мягкое, словно выделанная кода, и такая же плотная.

«Пергамент», - в мозгу  всплыло слово. На нем что-то  написано. Чернила какте-то темные. Может, черные. Нет, красные! Не может быть! Это  цвет кроваво-красного рассвета, что окрасил небо за окном. Сергей отдернул штору и поднес странную бумагу к стеклу. Буквы были красными…

Рука дрогнула и странный лист бумаги проскользнул мимо подоконника и упал на пол.

Парень боязливо оглянулся.  В освященной ярким светом рассвета комнате, кроме него, никого не было. Наклонился и поднял лист. Что же здесь написано этими странными красными чернилами? Сергей опять приблизил покрытую какими-то странными надписями плотную бумагу.

«Обязуюсь, - прочел он,  передать в руки Дьяволу свою  бессмертную душу. Взамен Дьявол обязуется  увеличить доход  до…».

Это же столько денег! Благодаря этой сумме денег Сергей зажил бы по-новому.  Новая квартира, лучше пятикомнатная. Нет,  лучше загородный дом в  элитном районе! Красивые женщины, слава, уважение…

Душу? Бессмертную душу! Хотя вокруг столько бездушных людей, что на одного больше,  на одного меньше. А и какая польза от той души?  Может там, в загробном мире,  душа зачем-то нужна. Но здесь, на Земле, например, совесть – только преграда.  Э,  нет, живем мы один только  раз и только на этой грешной земле. Что я заслужил, каждый день приходя  на работу и просиживая на ней  целый день! А потом приходит вечер и каждодневные домашние заботы – приготовить поесть, постирать и так далее, и тому подобное. А в это же время счастливчики прожигают жизнь в ночных клубах, ресторанах…

Сергей поискал взглядом авторучку,  чтобы поставить подпись. И глаза его округлились – на столе стояла изящная чернильница, сразу видно, что старинная,  а в ней гусиное перо. Парень осторожно взял его в руки. С очищенного кончика упала капля на цветную скатерть.

Интересно,  какого цвета чернила? Сергей провел очиненным кончиком пера по указательному пальцу и увидел кровавый след. Он успокоил себя, что это обычные  красные чернила и занес  перо над странной бумагой. В это время еще одна капля сорвалась с кончика пера и упала  на бумагу. И по ней расплылась большая красная капля.

Подписывать и только подписывать. Но как же душа.  Сергею вдруг  стало жалко эту часть своего тела,  которая так иногда мешала ему,  насылая угрызения  совести. Но  ведь такой шанс  бывает  только раз! Подписывать, только подписывать!

…На этом автор прекращает повествование. А нашел я этих несколько страничек,  исписанных мелким почерком в старой книге. Прочел и задумался: а как бы я сам поступил? Не задали ли и вы себе его, уважаемые читатели?