Грибной сезон

Грибной сезон

(Быль)

Этот случай произошел еще тогда, когда на пятой части суши, имеется в виду Советский Союз, «все было хорошо». Не даром люди в возрасте сегодня говорят, мол, коммунизм проскочили – и не заметили. В эту далекую заповедную пору у власти стоял генеральный секретарь, в подчинении у которого были первые секретари самых различных рангов. Вот такой «первый» и правил у нас в районе. Был он разумным мужиком, но с пьяницами – крут, ой, как крут! Сам не мог пить – язва, поэтому, видимо, и над остальными начальниками лютовал. Боялись его как огня. Из-за такой мелочи, как лишняя рюмка, бывало, должности лишал. А с должностью начальника уходили такие привилегии, как хорошая зарплата, служебная машина, положение в местном обществе и т.д. и т. п. Поэтому в районе предпочитали выпивать где-нибудь на свежем воздухе, причем в нерабочее время.

Вот и не большой но споенный коллектив районной газеты с редактором во главе в конце рабочего дня отправился в лес – сезон-то был грибной. По дороге заглянули в один из сельских магазинов, чтобы закупить самое необходимое для любой вылазки на природу, правильно, водку. Правда, редактор, Николай Петрович Сабуров, по привычке, как говорили в редакции «зажался», т. е. начал плести небылицы о том, что жена «выгребла».

Приехали на место. Немного походили по лесу – какая там «тихая охота», когда водка «стынет»! Сели выпивать. Редактор, хотя и внес самую скромную лепту в приобретение «напитка богов», назначил сам себя тамадой. Сел, правда, спиной к дороге – вдруг начальство нелегкая принесет! Причем наливает водку в стакан строго в зависимости от своего личного отношения к сотруднику. Иванов в свояках числится – ему больше. Сидоров любит нашептать начальству на ушко – получай, иуда, своих 30 Серебреников. Старик Собакин вчера «права качал» - ему поменьше. Себе налил полный стакан – еще чуть-чуть и через борта потечет целебная жидкость. На это все «гадство» осуждающе смотрит водитель Петя. Ему вообще нельзя – за рулем. Хоть он из-за руля своего вылез, но по-прежнему нельзя - компанию еще назад, в город везти нужно. Смотрел он смотрел на такую хрень и вдруг как закричит дурным голосом:

-Здравствуйте, Геннадий Тимофеевич, грибочки собираете?

Геннадием Тимофеевичем звали «первого», который наводил ужас на начальство. И при этом имени рука у редактора разжалась сама собой и стакан полетел на траву, упал и из него, как в замедленной съемке, полилась водка. Она растеклась и жадно впиталась почвой. Старик Собакин, так называли заведующего отделом сельского хозяйства за собачий характер и предпенсионный возраст, громко сглотнул. И тишина, мертвая тишина. Редактор медленно оборачивается и с недоумением осматривается. Никакого Геннадия Тимофеевича не видно. Лицо редактора становится красным, рот раскрывается в грозном рыке и из него вылетают в том числе и нецензурные выражения.

Но с Пети как с гуся вода. Ведь он в привилегированном положении. Ведь к нему обращается грозный редактор, когда нужно от тещи забрать кабанчика, «отскочить» к подружке и т. д. и  т. п. Излив свою черную душу на Петра, редактор суетливо зашарил по карманам.

- Где-то была, была, от жены прятал! – хрипел он.

И нашел таки «зажатую» пятерочку, хоть недавено утверждал, что рубля нет. Но неутоленная жажда даже с почек вымывает камни.