«Там в графском парке…»

«Там в графском парке…»

Темная осенняя ночь укутала старый графский парк. Мы, ты и я, брели по еле заметной в темноте тропинке. Дырявый шатер поредевших крон деревьев смыкался над головой. Сквозь него были видны далекие и тусклые звезды. Зачем мы пришли сюда, в парк, я даже не мог сообразить. Просто в этой деревушке пойти было некуда. Вот я и предложил прогуляться по парку. Он был старинный, но уже изрядно заросший и изрядно поредевший.

Мы шли по тропинке и рядом пикировали на землю падающие листья. Словно подбитые бомбардировщики, настигнутые заградительным огнем врага, они беспомощно шлепались о землю. Эти беспомощно лежавшие на земле листья недовольно шуршали под ногами, словно жаловались на судьбу. Когда-то они весело и задорно трепетали на ветру, являясь украшением и гордостью, а теперь сброшены за ненадобностью.

Теплая, тихая ночь опустилась на старинный парк, укрыв его редкой шалью. Тихо и только наши шаги тонут в безысходности ночи. Ты молчалива и отстраненна. Идешь не оборачиваясь. Твой светлый силуэт, словно огонек, на который я лечу, словно мотылек на огонь свечи. Более светлые, чем все вокруг, стволы берез прячутся в сумраке серыми привидениями. Вот и край парка. Дальше только поле, за которым еще одна деревушка. Редкие фонари мерцают вдали одинокими звездочками. Ты присела на скамеечку, я примостился рядом. Ты смотрела вдаль и твой светлый профиль отворачивался от меня, словно флюгер от назойливого ветра.

Тишина и лишь только редкие шлепки падающих листьев, да где-то с размеренностью часов падали звонкие капли. Видимо, это слезоточил родник, спрятавшийся в глубине небольшого парка. Я стал считать падающие капли, попадающие в унисон моего бьющегося сердца.

Мы молчали. Так ты, обидевшись на какие-то мои глупые слова, решила меня наказать. Я пытался несколько раз заговорить, но ты отвечала молчанием. И это молчание затянулось. Оно мне показалось вечностью. Словно разверзнувшиеся над нами ночные небеса поглотили все звуки. И даже умолк родник.

И тогда я спросил, задрав голову в небо:

- Какая звезда твоя любимая?

Ты помолчала, а потом зло тыкнула пальцем в ближайший уличный фонарь:

- Эта.

Да, это было сказано с юмором. Я оценил, но промолчал. И злой холодок грусти влился в мою душу.