Как бабушку Гаушу «орденом»
наградили
(Быль)
Историю эту рассказал мне
знакомый доктор со Смоленщины, Николай Васильевич. Жил и работал он в одном
небольшом районном городке. Городок так себе – одна главная улица и с дюжину боковых с кривыми заборами и старыми
домами. Зато на центральной улице находилось
несколько двухэтажных зданий, построенных в духе сталинского классицизма
– с колонами и большими прямоугольными окнами. Честно говоря, городок этот мало
изменился с того времени. А тогда, в 1985-м, он мирно дремал, неподдающийся
перестроечным катаклизмам. Налаженная жизнь катилась по своим рельсам.
Утром собирались в
ординаторской районной больницы угрюмые коллеги, обеспокоенные своими домашними
делами. Вот и Васильевич показался в двери, одетый в белый халат, пропитанный
привычными запахами больницы. Поздоровался с коллегами и проследовал к своему
столу, чтобы заняться многочисленными бумагами. День начинался по заведенному
сценарию.
Вновь открылась дверь и в
ординаторской возникла колоритная фигура районного военкома. Его привычно
встречали приветственными возгласами. Немногочисленная женская часть врачебного
коллектива благоразумно удалилась. Гость привычно уселся за стол. Ждать долго
не приходилось, и вот уже медицинский спирт булькает в мензурку. Нет, много
военком, Степан Иванович Кузьмин, не пил – граммов 50 чистого спирта в качестве
зарядки. Причем принимал его с видимым удовольствием, покрякивая и занюхивая
«бараниной» - запястьем густо поросшей шерстью руки.
У кого из эскулапов было
желание, тот присоединялся к военкому. Кто-то предпочитал «баранине» «курятину»
- закуривал сигарету, пуская дым в открытое окно. Общее блаженство. Потом
пробуждалось чувство юмора и вот уже звучат шутки, на лицах доселе хмурых
районных эскулапов расцветают улыбки. Мило пошутив с присутствующими докторами,
Степан Иванович пожимал на прощание всем руки и молча исчезал за дверью.
Нужно сказать, что военком
был заметным человеком в районе. Несмотря на лигачевско-горбачевскую компанию
против зеленого змея, он привычек своих не менял. Как употреблял горькую, так и
продолжал это делать с не меньшим, чем до этого, удовольствием.
Военком всегда начинал свой трудовой день в
гостеприимной больнице, продолжал - на местном спиртзаводе, а заканчивал у себя
в кабинете, где у него всегда хранился запас спиртного, которое поставляли
местные призывники. Причем, Степан Иванович был крепкий орешек. Степень его
опьянения отражалась только на лице, которое становилось к концу дня сизым.
Несмотря на все принятое «на грудь» спиртное, его шаг был еще более тверд и точен.
Старой закалки человек!
В больнице начали хлопать
двери, и ординаторская опустела. Понятно, утренний обход. Все затихало к обеду,
и все районные эскулапы исчезали в неизвестном направлении. И только громкий
голос санитарки Светланы Петровны давал последние указания по правилам
пользования туалетом.
Когда возникало такое движение души, районные
эскулапы во главе с главврачом направлялись к бабке Гауше или по паспарту Марии
Ивановне Бубновой. Почему Марию Ивановну прозвали Гаушей, никто не знал. Видимо,
очень давно к ней прилипла это прозвище.
К гостеприимной старушке
наведывались не только медики, но и высший свет районного городка, как то:
военком, начальник милиции и его заместители, директора местного спитрзавода,
хлебозавода, молокозавода, льнозавода и даже, хотите - верьте, хотите - нет,
сам секретарь райкома партии, правда, не первый, а второй. А где, как не в гостеприимном домишке бабки
Гауши, который стоял на окраине городка, можно было спокойно выпить в это
неспокойное время. Причем старушка, обрадованная тем, что к ней заглядывают на
огонек такие большие люди, всегда выставляла нехитрую закуску - сало, хлеб,
соленые огурцы, рассыпчатую картошку. Но главное – бабка жила одна и никому не
болтала о том, что происходило у нее дома. Собственно, ничего и не происходило.
Ну, выпили по 100-200 граммов, пошутили, мирно побеседовали - и разошлись. Даже
в городке, где все про всех известно, не осуждали эти посиделки. Мужчины только
завидовали. Не у каждого такие возможности по доставанию выпивки в весьма
«засушливое» время.
…В бабкином домике всегда
чисто, хоть и небогато. Да и посуда всегда чистая – далеко до нее местному
ресторану с грабительскими ценами. За приют оставят хозяйке когда 5, а когда и
больше рубликов, да водочкой угостят. Подойдет Мария Ивановна к столу, манерно,
отставив пальчик, возьмет рюмочку и мирно выпьет. Даже не сморщится, только
уголком платочка рот вытрет.
К бабке Гауше, на
конспиративную квартиру, каждый со своим «боезапасом» приходил. Известное дело
– «минеральный секретарь» с подручными расстарался так, что в магазине вместо
спиртного только очереди. Но у милиции были свои источники, у медицины – свои,
у директорского корпуса – свои. Если взять спиртзавод, так это уже неиссякаемый
источник. Причем, собутыльники щедро угощали друг друга, ведь рука руку моет и
обе чистые.
Однажды у бабки Гауши был
целый дом гостей. Звон бокалов, рюмок, шутки, смех. Пируют районные эскулапы с
главным врачом во главе. Разверзнулся медицинский источник. Да и благодарные
пациенты самогоночку или, как шутят в глубинке, «сельхознапиток» всегда
принесут. Вот в дверях показался военком – и для дорогого гостя нашлось
место. Заглянул на огонек и председатель
местного райпо Леонид Петрович Киселев. Забежал на два часика и второй
секретарь райкома, который посиделок у бабки Гауши не чуждался.
Выпили за дружбу, за
настоящих мужчин, за то, чтобы хотелось и моглось и еще за многое. Бабка Гауша
суетится и все огурчики соленые подносит. Такая услужливая, хоть к ране
прикладывай.
И только у Николая
Васильевича проснулась совесть.
- Что это мы? – говорит. -
Надо бы нашу дорогую и горячо любимую бабулю чем-то отметить.
- Чем же мы ее можем
отметить? – недоумевает военком.
- А давайте вручим ей орден!
– разошелся Николай Васильевич.
- Какой орден? – испугался
военком и как-то сразу протрезвел.
- Не боитесь, Степан
Петрович! - смеется Васильевич. - Есть у меня для нее «орден».
И вытаскивает из кармана
нагрудный знак «Победитель социалистического соревнования». Как оказалось,
когда-то вручили доктору такой знак и даже удостоверение дали, но заполнить его
забыли. Вот и прихватил Васильевич это добро, что пылилось у него в рабочем
столе. Решил домой отнести и соседскому мальчику подарить – тот значки
собирает. Но вот более важный случай подвернулся. Собутыльник рассматривают знак – хорош. Красные знамена,
рельефная надпись, ну что тот орден!
- Почему не вручить этот
«орден» нашей дорогой бабке? - поддерживает предложение своего подчиненного
главврач больницы. – Вполне заслуженный человек. Сколько борется личным
примером против антиалкогольного
законодательства?
Медики, как большие доки в
этом вопросе, горячо поддержали своего главврача. И решено было заполнить
соответствующим образом удостоверение к знаку. За это нелегкое дело взялся
Николай Васильевич. Дело упрощалось тем, что бабушка Гауша, как бы это мягче
выразиться, не дружила с грамотой, да и в этот день сама немало «откушала».
Вот Николай Васильевич,
окрыленный возможностью поупражняться в литературном творчестве, к чему, честно
говоря, у него всегда душа лежала больше, чем к медицине, приступил к работе.
И вот он выводит, как у всех
врачей, каллиграфическим почерком: «Настоящим орденом награждается Бубнова
Мария Петровна за активное содействие в борьбе с антинародным антиалкогольным
законодательством. Военный комиссар Кузьмин С. И.» Военком уже к этому времени,
пока гениальный, как все врачи, литератор настрочил немудреную запись в
удостоверении к нагрудному знаку «Победитель социалистического соревнования»,
дозрел. Укатали сивку крутые горки. Оттаял душой, подобрел. Видимо, даже для военкома
это была слишком крутая доза – медики с собой притащили три трехлитровых банки
самогона – гонорар за удачную операцию. И это на семь человек!
- Распишись, - пристает к
военной власти района сам изрядно захмелевший Николай Васильевич.
- И военный комиссар района,
несмотря на всю свою осмотрительность, команду исполнил буквально – поставил
слегка кривоватую роспись на удостоверении.
- Теперь бы печать, - с
сожалением рассматривает свое творение автор.
- Есть печать! – радуется, как
ребенок случайно найденной игрушке, изрядно выпивший председатель райпо. – Вот,
в кармане завалялась!
И смачно прикладывает честь и
совесть районной потребительской кооперации к удостоверению. Осталась только
торжественная часть. А ее обставили с помпой.
Бабусю пригласили к столу и
под бурные и продолжительные аплодисменты военком прикрепил ей на старенький,
но чистый халат «орден» и вручил удостоверение. При этом голосом подвыпившего
Левитана продекламировал: «За мужество и героизм, проявленные в борьбе с
пьянством и алкоголизмом в деревне Раковка». Оказывается, военком был тот еще
фантазер. Просто все знали, что Раковка славится своим самогоном. Видимо,
поэтому и всплыло в его затуманенном алкоголем мозгу знакомое название. Сквозь
слезы радости, толком и не расслышав, за что ее награждают, старушка бросилась
на кухню и притащила целое кольцо домашней колбаски и две бутылки водки, что берегла
на похоронные дела.. Возложенное на алтарь Бахуса было принято благосклонно.
Да, в тот день было изрядно выпито, так что к утру собутыльники начисто забыли
мелкое происшествие с вручением бабке Гауше «ордена». Но, как оказалось, не у
всех такая короткая память.
И вот грянул гром. Часиков этак в 10 звонит в ординаторскую
районной больницы второй секретарь райкома, который присутствовал при награждении
и в тот знаменательный миг только пьяно ухмылялся:
- Где главврач?
- На обходе, - поясняет
Николай Васильевич. - А зачем он нужен?
- Это ты, Васильевич? –
уточняет «второй».
- Я, - подтверждает
Васьльевич.
- Вчерашние твои
хиханьки-хаханьки сегодня всем нам боком вылезут. Бабка Гауша на прием к
«первому» рвется и обещает всех вывести на чистую воду.
-Николай Васильевич, хоть был
и «с бодуна», сразу сообразил, чем это может обернуться для столь уважаемых в
районе людей. Просто «первый» был из молодых, да ранних. Настоящий
перестройщик-перестраховщик. А под горячую руку в то время можно было запросто
с должности загреметь. Поэтому времени на раздумья не было. Прихватив с собой
двоих коллег, к слову, участников вчерашнего застолья, направился к машине
скорой помощи. Группа захвата бодренько погрузилась и водитель, напутствуемый
Николаем Васильевичем, направил автомобиль к зданию райкома, как маяк культуры
сталинских времен, возвышавшемуся над городом.
Группа «врачей-вредителей» в
белых халатах поднимается на второй этаж райкома и врывается в приемную. На
двери кабинета «первого» стеной встала секретарша Татьяна Николаевна, чем
отсрочила развязку и оттянула время до прибытия подкрепления.
Медики подхватили старушку
«под белы руки» и привели ее в состояние ступора одной только фразой: «У вас
бешенное давление». Уже обессиленную таким трагическим сообщением бабку Гаушу
быстренько запихали в «скорую» и отправились в районную больницу. Потом
остряки, из числа участников пирушки у бабки Гауши, говорили, что столь быстро
по вызову районная «скорая» еще никогда не прибывала и, видимо, не прибудет
больше никогда.
В больнице старушку
нашпиговали аминазином и уложили отдыхать на свободную кровать. И здесь в
районную больницу дошли сведения, почему бабка Гауша «соскочила с катушек».
Просто утром пошла старушка к колодцу по воду и заодно с приятельницами решила
пообщаться по случаю своей «высокой правительственной награды».
Но у нас народ завистлив к
чужой славе. Вот и Степановна пристала:
- Что это ты на себя
напялила?
- Не видишь, - обиделась
Мария Ивановна, - орденом военком наградил.
- Чем, чем? - смеется
обидчица. – Единственное, чем тебя наградили, так это триппером в 63-м. Это же
значек «Ударник социалистического соревнования». У мово с десяток таких
«орденов».
-Ах ты, зараза! – взвилась в
принципе спокойная старушка. – Сама ты б… А у меня и удостоверение есть.
Собрались все, кто был
недалеко, и давай бабкино удостоверение читать. Прочитали – не поняли. Еще раз
прочитали – и взрыв смеха. Бедная бабка Гауша покраснела, как бурак. За
удостоверение, пустые ведра - и домой.
Нет, не смогла она пережить
такое оскорбление от людей, которых у себя приютила. Надела новое платье, что
также берегла на «последний случай» – и в райком. Там во всем разберутся! Мол,
мы еще посмотрим, кто кого и чем наградит.
… А Мария Ивановна проснулась
утром в районной больнице и спрашивает?
- Что это со мной было? Будто
бы мне какой-то липовый орден вручали?
- Да что вы, Мария Ивановна,
это вам через бешенное давление почудилось, - «успокоил» старушку Николай
Васильевич.
- Так полечите же меня
чем-нибудь! – заголосила старушка.
«Больной» налили мензурку
неразбавленного медицинского спирта. Та опрокинула «шкалик» и даже не
поморщилась. Посидела, поговорила с «умными людьми», имея в виду Николая
Васильевича» и домой засобиралась. Про тот «орден» старушка больше не
вспоминала. Тем более что он бесследно исчез – забрал «награду» у бабки Гауши
пронырливый «второй». А нет улик – и дело закрыто.
Правда после этого случая к бабке
Гауше районный «бомонд» больше не наведывался. Но Николаю Васильевичу еще долго
вспоминали, как он своей дурацкой шуткой такую «малину» спалил.
